синтаксический разбор! На полу, как следы урагана, остались куски разноцветной ткани, обрывки мишурных ожерелий, блестки

Вояж, кортеж, заточить, притачать, молодчик, корпорация, скорбящий, коррупция, полемизировать, растяжение, ограничение.

урагана, остались куски разноцветной ткани, обрывки мишурных ожерелий, блестки золота, осколки бокалов, растерзанный букет цветов, забытый алый плащ

кочевников. синтаксический разбор пожалуйста((

на пол странички

О сенокосе из кн. «Капля росы» (Солоухин)
Последний раз участвовать в покосе мне привелось лет пять или шесть назад. Я приехал на побывку в село, а был разгар сенокоса. С вечера я и не думал идти косить, но застучали по наковаленкам молоточки, и какая-то' волна подмыла, разбудоражила, подумалось: почему бы и не сходить?
Вечернее время было упущено, а косы в нашем собственном хозяйстве не оказалось: давно некому было косить.
— Да возьми косу у Ивана Васильевича Кунина! — посоветовал мне сосед — Он теперь престарелый, сам не ходит, а коса у него, сам знаешь, первая была коса.
Еще от церковной ограды увидел я огонек цигарки возле Кунина дома. Я поздоровался с Иваном Васильевичем и сел рядом.
— Что, — сквозь кашель от махорочного дыма спросил старик, — воздухом дышишь?
— Решил вот сходить с мужиками на покос. Иван Васильевич пошел в избу. Было слышно, как
он прошел в потемках сенями и скрипнул дверью из сеней на двор. Вскоре он появился с двумя косами.
— На, вот тебе коса, смотри не сломай, поаккуратней!
— А вторая зачем, на выбор?
— Этой я сам буду косить. Разбередил ты меня, паря. Может, последний разочек-Привычным движением Иван Васильевич вскинул
косу к себе на плечо.
Косцы не удивились, когда увидели Ивана Васильевича. Его хотели поставить впереди, по старой привычке. Но он решительно отказался идти впереди и встал сзади.
Трава, как нарочно, уродилась невпрокос. Такая трава силенок требует куда как больше, чем реденькая, невзрачная травишка.
Мы поторговались немного с Иваном Васильевичем, кому идти самым задним: ему или мне — и он уговорил меня идти вперед. Некоторое время я косил увлеченно, забыв про все, но вскоре услышал, как старик шаркает косой по самым моим пяткам.
— Могу! Могу! — раздалось сзади сначала негромкое причитание. — Могу! Пошел! Коси! Живей! Не мешкай! — закричал Иван Васильевич уже громко.
Я прибавил шагу, но поняв, что не уйти, решил пропустить разошедшегося старика вперед. Он встал на мой прокос, благо прокос был не узок, и вскоре, как и меня, смял еще одного косца, который тоне пропустил его, и вот Иван Васильевич настиг третьего.
Он остановился, тяжело дыша, рот его был открыт, но глаза старика горели живо и радостно. Схватив горсть травы, старик вытер ею мокрое, налившееся кровью лицо, и травяная мелочь прилипла к морщинистой стариковской коже, и стало не понять, отчего так мокры щеки: от пота, от росы или от слез совершившейся радости.
Когда снова начали косить, Иван Васильевич опять пропустил меня вперед.
— Ты иди... Иди... Не бойся. Я теперь тихонечко, по-стариковски... Помахал и будет... Кости мои немазаны...
Я шел впереди и думал: что же такое таится в ней, в извечной работе земледельца, что и самая тяжелая она, и не самая-самая благодарная, но вот привораживает к себе человека так, что, и на ладан дыша, берет он ту самую косу, которой кашивал в молодости, и идет, и косит, да еще и плачет от радости?

"Длинные прямые складки, подобные складкам тяжелых шелковых тканей, бежали одна за другой от носа парохода - и, все ширясь, морщась да ширясь, сглаживались наконец, колыхали, исчезали. Синтаксический разбор"