Рассмотрите старую открытку 60-х годов xx века. Что на ней изображено? Как вы думаете, к какому событию в

персонажа.

губы, расколовшийся орех, движущиеся предметы прибывающая вода, смеющаяся девочка, колеблющийся тростник, грохочущий локомотив.

количественные числительные.

«внутреннюю эмиграцию». Гуманитарии старались сосредоточиться на темах далекого прошлого, чтобы избежать контакта с «великой направляющей силой — Коммунистической партией», или на зарубежной тематике: под видом разоблачения «гнилой буржуазной идеологии» авторы пытались хоть что-то рассказать о зарубежном искусстве и философии.

Я тоже оказалась во внутренней эмиграции: мы, поэты, художники, музыканты, собирались по домам, где устраивались выставки, литературные и музыкальные вечера и обсуждалась текущая жизнь. Обменивались самиздатом и ксерокопиями со всяких запрещенных или недоступных книг. В это число входили вообще все интересные книги. Фильмы смотрели на «спецпросмотрах», куда удавалось протиснуться вместе с кем-нибудь, кто был туда допущен.

Нужно сократить на половину
Нужно изложение не из интернета

Мало кто по-настоящему знал Рахманинова, – он сближался с трудом, открывался немногим. В первый момент он немного пугал, – слишком много было в нем достоинства, слишком значительно, даже трагично, было его изможденное лицо с глазами, полуприкрытыми тяжелыми веками. Но проходило некоторое время, и становилось ясно, что суровая внешность совсем не соответствует его внутренним, душевным переживаниям, что он внимателен к людям, – не только близким, но и чужим, готов им помочь, И делал это всегда незаметно, – о многих добрых делах Рахманинова никто никогда не знал.

Да позволено мне будет нарушить слово, данное когда-то Сергею Васильевичу, и рассказать один эпизод, который я обещал ему хранить в секрете.

Однажды в “Последних Новостях” я напечатал коротенькое воззвание, – просьбу помочь молодой женщине, матери двух детей, попавшей в тяжелое положение. На следующий день пришел от Рахманинова чек на 3000 франков, – это были большие деньги по тогдашним парижским понятиям, они обеспечивали жизнь этой семьи на несколько месяцев. Сергей Васильевич не знал имени женщины, которой помогает, и единственным условием он поставил мне, чтобы я об этом не сообщил в газете, и чтобы никто, – в особенности нуждавшаяся женщина, – не узнали о его помощи.

Он давал крупные пожертвования на инвалидов, на голодающих в России, посылал старым друзьям в Москву и в Петербург множество посылок, устраивал ежегодный концерт в Париже в пользу русских студентов, – об этом знали, не могли не знать. И при этом Рахманинов, делавший всегда рекордные сборы, во всем мире собиравший переполненные аудитории, страшно волновался и перед каждым благотворительным концертом просил:

– Надо что-то в газете написать... А вдруг зал будет не полный?

– Что вы, Сергей Васильевич?

– Нет, все может быть, все может быть... Большая конкуренция!

И этот человек, болезненно ненавидевший рекламу и всякую шумиху вокруг своего имени, скрывавшийся от фотографов и журналистов, вдруг с какой-то ребячьей жалостливостью однажды меня спросил:

– Может быть, нужно интервью напечатать? Как вы думаете?

Как-то, в начале 42 года, в самый разгар второй мировой войны, “Новое Русское Слово” устроило кампанию по сбору пожертвований в пользу русских военнопленных, тысячами умиравших в Германии с голоду.

Нужно было распропагандировать сбор, привлечь к нему крупные имена, и я обратился к Рахманинову с просьбой написать несколько слов о том, что надо помочь русским военнопленным. Чтобы Сергей Васильевич не боялся, что обращение его может быть слишком коротким, я предложил напечатать его на первом месте, в рамке.

У Рахманинова было большое чувство юмора, и письмо, которое он прислал мне в ответ, носит печать благодушной иронии:

“Многоуважаемый Господин Седых!

Я должен отказаться от Вашего предложения: не люблю появляться в прессе, даже если мое выступление будет “в рамке, как подобает”. Да и что можно ответить на вопрос: “почему надо давать на русских пленных?” Это то же самое, если спрашивать, почему надо питаться. Кстати, сообщаю, что мною только что послано 200 посылок через Американский Красный Крест.

С уважением к Вам С. Рахманинов”. (А. Седых. Далекие, близкие ) (453 слова.)

Нынешние подростки, рожденные в начале девяностых годов XX века, – первое поколение,выросшее в «обществе потребления». У большинства из них, несмотря на юный возраст, ужесуществует личностная установка, соответствующая слогану: «Бери от жизни все». Все взять.Все иметь, все успеть. Десяти-пятнадцатилетние активны, но не умеют делать что-либопросто так. По велению души. Они во многом хитрее и практичнее взрослых и искреннеубеждены, что взрослые существуют лишь для удовлетворения их потребностей. Всевозрастающих. Дети хотят быстрее вырасти. Почему спешат? Чтоб свободно распоряжатьсяденьгами. Как заработать, пока не знают, не задумываются.Сейчас воспитывают сверстники, телевидение, улица. Российские психологи считают, чтосамая большая проблема заключается в том, что и сами взрослые нацелены на потребление.Однако не все так плохо. В целом молодежь очень разношерстная, а болезненные перекосыимеют объективную основу: свойственные подростковому возрасту кризисы совпали с кризисомценностных ориентации в стране.У современной молодежи немало и положительных ориентации. Она жаждет учиться, делатькарьеру и для этого готова много работать, тогда как юноши и девушки эпохи застоя ждали,что им все даст государство.Тенденция к самореализации – знаковое направление для сегодняшнего юного поколения. Аповышенное внимание подростков к определенным товарам, стилю жизни было и будет, таккак это входит в круг ценностей, которыми надо обладать, чтобы вписаться в средусверстников. Надо быть как все.Что же наиболее значимо в жизни, по мнению самих подростков? На первом месте у них –хорошая работа, карьера и образование. Подростки осознают: чтобы в будущем хорошо жить,надо приложить к этому собственные усилия. Многие старшеклассники хотят получить высшееобразование и в рейтинге профессий нет ни бандитов, ни киллеров, что наблюдалось ещедесять лет назад. Для достижения своих целей они готовы отложить женитьбу илизамужество до того времени, когда реализуют себя как специалисты и, соответственно, станутхорошо зарабатывать.Нынешние подростки не лучше и не хуже своих предшественников. Просто они другие.П