1)До самого позднего вечера не умолкал колокольчик: приходили с поздравлениями. (2)Наконец пришла моя крёстная. (3)В этот день я ждал её с

Пр углам стояли маленькие креслица.
По премеру пример во вложениях

предложения!!!!!!!!!!!!!!!!1) тут только Алёша заметил что возле попугая стояла кровать с белыми кисейками занавесками 2)алёша увидел две фарфоровые китайские куклы которых вчера он не заметил 3)он сам не заметил как слёзы одна за другою выкатывалист из его глаз 4) в этот день учитель грозил ему наказанием если на другое утро не выучит он урока

не многолюдно. Я начал винить себя, ведь это я виноват в том, что моя Шелли убежала и теперь бродит где-то. Когда я вернулся домой, мама спросила меня: - Что же произошло? - Некто сглазил меня, я выпустил поводок из рук, а Шелли сорвалась и убежала.Теперь ничто не поможет нам найти Шелли! Город большой! - рассказав маме всю историю, вздохнул я. - Что-то ты слишком подавлен. Она прекрасно знает дорогу до дома, найдется, - сказала мама. Никто не знает, где она, что с моей собакой.. У кого спросить? С кем посоветоваться? Может быть, надо побыть на едине с сами собой и тогда найдется решение? Я пошел на улицу, во двор. Было темно и вдруг, я услышал знакомый мне лай. Заливаясь лаем, на меня неслась Шелли - грязная, мокрая, но невероятно счастливая.

Онавидела в нем что-то новое, с чем ей не случалось встретиться, а она былалюбопытна.Анна Сергеевна была довольно странное существо. Не имея никакихпредрассудков, не имея даже никаких сильных верований, она ни перед чемне уступала и никуда не шла. Она многое ясно видела, многое ее занимало,и ничто не удовлетворяло ее вполне; да она едва ли и желала полногоудовлетворения. Ее ум был пытлив и равнодушен в одно и то же время: еесомнения не утихали никогда до забывчивости и никогда не дорастали дотревоги. Не будь она богата и независима, она, быть может, бросилась бы вбитву, узнала бы страсть... Но ей жилось легко, хотя она и скучала подчас, иона продолжала провожать день за днем, не спеша и лишь изредкаволнуясь. Радужные краски загорались иногда и у ней перед глазами, но онаотдыхала, когда они угасали, и не жалела о них. Воображение ее уносилось даже за пределы того, что по законам обыкновенной морали считается дозволенным; но и тогда кровь ее по-прежнему тихо катилась в ее обаятельно стройном и спокойном теле. Бывало, выйдя из благовонной ванны, вся теплая и разнеженная, она замечтается о ничтожности жизни, обее горе, труде и зле... Душа ее наполнится внезапною смелостию, закипитблагородным стремлением; но сквозной ветер подует из полузакрытогоокна, и Анна Сергеевна вся сожмется, и жалуется, и почти сердится, итолько одно ей и нужно в это мгновение: чтобы не дул на нее этот гадкийветер.Как все женщины, которым не удалось полюбить, она хотела чего-то,сама не зная, чего именно. Собственно, eй ничего не хотелось, хотя ейказалось, что ей хотелось всего. Покойного Одинцова она едва выносила(она вышла за него по расчету, хотя она, вероятно, не согласилась бысделаться его женой, если б она не считала его за доброго человека) иполучила тайное отвращение ко всем мужчинам, которых представляласебе не иначе как неопрятными, тяжелыми и вялыми, бессильнодокучливыми существами. Раз она где-то за границей встретила молодого,красивого шведа с рыцарским выражением лица, с честными голубымиглазами под открытым лбом; он произвел на нее сильное впечатление, ноэто не помешало ей вернуться в Россию.«Странный человек этот лекарь!» — думала она, лежа в своейвеликолепной постели, на кружевных подушках, под легким шелковымодеялом... Анна Сергеевна наследовала от отца частицу его наклонности кроскоши. Она очень любила своего грешного, но доброго отца, а он обожалее, дружелюбно шутил с ней, как с ровней, и доверялся ей вполне,советовался с ней. Мать свою она едва помнила.«Странный этот лекарь!» — повторила она про себя. Она потянулась,улыбнулась, закинула руки за голову, потом пробежала глазами страницыдве глупого французского романа, выронила книжку — и заснула, всячистая и холодная, в чистом и душистом белье