Петя коля и саша друзья петя брат коля а коля брат саша ни брат петя почему?

Вояж, кортеж, заточить, притачать, молодчик, корпорация, скорбящий, коррупция, полемизировать, растяжение, ограничение.

не жалеет, улыбается извинительно, шагает дальше по тропинке памяти и время от времени говорит очень важное для меня и для себя: – Ну ладно, тогда голодуха, тяжелое время, сироты понятно откуда брались, а теперь-то, теперь? И я как бы выплывала из Лепестиньиной жизни в свою, и ко мне будто бы подбегали шепелявая Зина Пермякова – поет «Очи черные, очи страстные», жалельщица моя Анечка Невзорова, тезка полководца Саша Суворов, Коля Урванцев, уснувший после приступа боли у меня на коленях, брат и сестра Миша и Зоя Тузиковы, которых ни за что нельзя разлучать, и Женечка Андронова, и Костя Морозов, и Леня Савич, и все-все-все. Простой Лепестиньин вопрос, который она повторяла то и дело, вызывал во мне смутную, необъяснимую тоску. Ведь я знала ответ на этот вопрос, про каждого из ребят могла сказать, по какой причине остался он один. А вот про всех сразу не могла, нет, не могла твердо и уверенно ответить, что дело обстоит так-то и так-то. Что главная суть проблемы кроется в том-то и том-то. Тогда – голод, говорила Лепестинья, тогда – трудно, тогда – война. Но теперь-то? Не голод, не война. Нетрудно, в общем, жить. И что? Дети без родителей – вот они, у меня за плечом. И я еду вызнавать подробности. Выяснять, как и чем мы должны помочь. Мы не матери и отцы, а всего только учителя. Вопрос Лепестиньин правомерен, да, правомерен. И понятно, почему Дзержинский, назначенный воевать с бандитами и врагами, занялся беспризорниками. Понятна слава Макаренко с его колонией. Понятно сиротство страшной войны, когда я еще даже не родилась, – это мне все понятно. Непонятно, почему сироты есть теперь. Катастрофы, беды, смерти – это осознать можно, без них мира нет. Но сиротство – оно непостижимо, потому что так просто: детям – всем детям! – нужны родители. Если даже их нет. – Хочу посмотреть нынешний детдом, – отвлекалась от своего рассказа Лепестинья. – Небось совсем другое дело! – И вдруг сказала: – Всю жизнь ребеночка иметь хотела, да бог не дал! А кому не надо, дает! – Толкнула меня легонько локтем. – Отдай-ка мне одного, а, девка?← Часть 2. Глава 11.Часть 2 → Замечали ли вы, что порой совершенно непонятным образом, неизвестно как и почему вы предполагаете дальнейший ход событий, и события поворачиваются именно так, как вы думали. Человек говорит слова, которые вы от него ждете. Или вы входите в дом и встречаете там обстановку, которая когда-то именно такой вам и представлялась. Отчего это? Почему? Может, и впрямь в воздухе движутся какие-то волны, передающие не только знания, но и чувства, мысли, даже намерения? И есть что-то таинственное в передвижении этих частиц, преодолевающих не только расстояние, но и время.

Задание. Ответить на вопросы:
Все ли виды сказуемых есть в тексте? Выпишите по одному сказуемому каждого вида. Найдите в тексте причастные и деепричастные обороты.

Текст:
В 1608 году побывал в Италии один англичанин, которого звали Томас Кориат. Во время путешествия он вел дневник, в котором делал записи о поразивших его вещах и о великолепии венецианских дворцов, стоящих посреди воды, и о красоте мраморных храмов Древнего Рима, и грозном величии Везувия. Но ни Везувий, ни венецианские дворцы не поразили его так, как один предмет, увиденный им на первом же обеде. ’’Когда итальянцы едят мясо, они пользуются небольшими вилами из железа или стали, а иногда из серебра, - записал Кориат в дневнике. - Итальянцев никак нельзя заставить есть руками. Они считают, что есть руками нехорошо, потому что не у всех руки чистые’’. Прежде чем отправиться домой, Кориат обзавелся такими ’’вилами’’. Вилка, которую он купил, мало походила на современные. У нее было всего два зубца, а ручка, украшенная на конце шишечкой, была совсем крошечная. В общем, этот инструмент напоминал скорее камертон, чем привычный нам столовый прибор. Приехав домой, Кориат решил похвастаться перед друзьями и знакомыми своей покупкой. На званом обеде он вытащил из кармана вилку и принялся есть по-итальянски. Все взоры устремились на него. А когда он объяснил, что это за штука, всем
захотелось рассмотреть поближе итальянский инструмент для еды и вилочка обошла весь стол. Дамы восторгались изящной отделкой, мужчины удивлялись изобретательности итальянцев, но все в один голос решили, что итальянцы чудаки и есть вилкой неудобно. Томас Кориат пробовал спорить, доказывая, что нехорошо брать еду руками, потому что руки не у всех чистые. Это вызвало всеобщее возмущение. Неужели мистер Кориат считает, что в Англии никто не моет рук перед едой? Неужели мало десяти пальцев, данных природой, и мы должны добавить к ним еще два искусственных? Решили что мистер Кориат
должен показать легко ли справляться с этими вилами взяв с блюда мясо нарезанное большими кусками.

молодого поэта Н. С. Гумилева, который назвал ее своей ученицей.

То были годы ее первых стихов и необыкновенных триумфов. Прошло несколько лет, и в ее поведении, в ее глазах, в ее осанке появилась очень важная черта ее личности — величавость. Не надменность, не заносчивость, а именно величавость: "царственная", важная поступь, чувство уважения к себе и осознание важности се писательской миссии.

С каждым годом Ахматова становилась все величественнее, и она не старалась, у нее выходило это само собой. Даже когда она была в очереди за керосином или в ташкентском трамвае, люди, не знавшие ее, чувствовали в ней «спокойную важность» и относились к ней с уважением, хотя держалась она со всеми просто и дружественно.

Замечательна и другая черта ее характера: она удивительно просто расставалась с вещами, она была лишена чувства собственности.

Вокруг нее никогда не было комфорта, я не помню такого периода в ее жизни, когда обстановку в ее доме можно было назвать уютной. Конечно, она знала толк в красивых вещах, и старинные подсвечники или восточные ткани то и дело появлялись у нее дома, но через несколько недель вновь исчезали.

Даже книги, за исключением самых любимых, она отдавала другим. Только Пушкин, Данте, Библия и Шекспир были ее постоянными спутниками, остальные же книги, побывав у нее, исчезали.

Друзья знали, что если подарить ей красивую шаль, то через день или два она окажется на других плечах.

Часто она расставалась с тем, что нужно было ей самой. Как-то в двадцатом году, во время жуткого петроградского голода, один друг привез ей из Англии жестяную банку сверхпитательной и сверхвитаминной «муки», произведенной фирмой «Нестле». Чайная ложка этого концентрата, разбавленного кипяченой водой, представлялась нашим голодным желудкам недосягаемо-сытным обедом. Я от души позавидовал обладательнице такого сокровища.

Было поздно, и гости, наговорившись, стали расходиться домой. Я почему-то замешкался и позже других вышел на-темную лестницу. И вдруг — забуду ли я этот жест величественной руки? — Ахматова выбежала за мной на площадку и тоном, которым обычно говорят «до свидания», протянула мне эту жестяную банку: «Это для вашей Мурочки...»

У меня в руках оказалась заветное «Нестле». Напрасно я пытался отказаться, она захлопнула за мной дверь, и сколько я ни звонил, дверь не открылась.

Таких случаев я помню немало.
Ответьте на вопрос "Моё отношение к поднятой автором проблеме ?" очень срочно нужно помогите пожалуйста

(3) Соседская девочка Марина иногда брала у нас покататься велосипед, и я сильно мучился, если она предпочитала велосипед моего друга. (4) Однажды я взял у Саши баночки с цветной тушью, которые стояли на столе его отца, и решил написать письмо. (5) Это было первое письмо к девочке, и я писал его весь день. (6) И каждую строчку я писал разным цветом. (7) Сперва красным, потом синим, зелёным… (8) Мне казалось, что это будет лучшим выражением моего чувства. (9) Два дня я не видел Марину, хотя старался проезжать всё время у неё под окнами. (10) Потом вышел её старший брат и стал меня пристально рассматривать. (11) И на его лице было ясно написано: «А я всё знаю». (12) Потом брат скрылся и выбежала Марина. (13) И в знак хорошего ко мне расположения попросила велосипед. (14) Проехала один раз для вида и сказала, чертя носком маленького ботиночка по земле: (15) –Ну, вот что. (16) Я отвечу на письмо, если ты принесёшь мне цветов. –(17) И она топнула твёрдо своим маленьким ботиночком. –(18) Цветы нужны сейчас! (19) Я ринулся в городской сад. (20) Цвели одуванчики, и я собирал их, как рассыпанные солнечные зайчики. (21) Скоро среди лужайки возвышалась целая золотая горка. (22) И вдруг меня охватила первая мужская робость. (23) Как же при всех поднесу ей это?. (24) Я накрыл цветы лопухами и пошёл домой. (25) Нужно было подумать. (26) И решиться. (27) На следующий день Марина скакала с подругами на тротуаре, расчерченном мелом, и на меня взглянула очень строго: (28) –Где же твои цветы? (29) Я опять побежал в сад. (30) Я уже знал, что буду делать. (31)Нашёл свою лужайку, откинул лопухи –иобмер: передо мной лежала куча вялой травы. (32) Золотые искры цветов потухли навсегда. (33) А Марина? (34) Марина каталась с тех пор только на Сашкином велосипеде.