Если бы вы были родителем - отцом или матерью, - что бы вы стали делать, чтобы успешно воспитывать ребёнка? И почему стали бы делать именно это? Какого

девочка Тата , белая скатерть , тарелки , кувшин , стеклянный стакан , суповая миска, графин, разливает бульон , румяные булочки . ПОМОГИТЕ КТО ЗНАЕТ... СРОЧНО НУЖНО...БОЛЬШОЕ СПАСИБО...

бывшие папины пациенты. Однажды, когда в очередной раз ночью позвонили, папа сказал в трубку:
— Ну что за вопрос?!Пусть мальчик приезжает... Остановится прямо у нас. Я покажу его специалистам.
Утром мама спросила:
— А кто эта женщина, которая звонила тебе?
— Дальняя родственница.
— Но кем она всё же тебе приходится?
Папа думал в течение всего завтрака, но так и не вспомнил. Мальчик приехал через три дня. Это был мужчина лет тридцати. Приезжего звали Игнатий.
— Я бы, поверьте, не отважился к вам вторгаться. Если бы они не сказали ей, моей матери, про этот свой «предполагаемый диагноз». Теперь она не будет ни спать, ни есть. Я должен немедленно доказать ей, что «предполагаемый диагноз» предположили напрасно, что всё будет хорошо, — сказал приезжий. На следующий день рано утром папа повёл Игнатия к себе в больницу.
— Вечером вы узнаете о результатах, — сказал нам папа. —
Нет, дорогой, позвони мне на работу, — сказала мама.—Если я вдруг выйду из Комнаты, передай: всё хорошо.
— Или всё плохо, — бодро сказал Игнатий.
— Это исключается! — тихо сказала мама. — Я уверена...
— Мне тоже сообщите, пожалуйста, — попросил я.
После пятого урока у меня был фотокружок, но я не остался. Бабушка обычно приходит помогать маме по вечерам. А тут пришла днём и, забыв снять плащ, стала вытирать тряпкой телефон, потом круглый деревянный столик, на котором он стоит. А потом всё, что находится в коридоре возле столика. Наконец мы дождались: позвонил папа. Обычно бабушка не любит, когда я вмешиваюсь в дела взрослых. Но тут она сама стала передавать мне каждую папину фразу: — «Этого диагноза у Игнатия нет. Точно установили. Он болен серьёзно. Надо делать сложную операцию. Но этого нет!» — сказала бабушка. Когда через полчаса раздались нетерпеливые звонки — слишком длинные и слишком короткие, я бросился в коридор и схватил трубку. Мать Игнатия плакала на другом конце провода. Тогда я радостно заорал:
—Он будет жив и здоров! Этого у него нет. Точно установили! Этого нет.
Клянусь своим здоровьем! В школе мы часто пишем сочинения на тему «Кем быть?» Чтобы не повторяться, я один раз написал, что мне очень хочется стать отважным геологом, в другой раз — что хочется стать уверенным в себе биологом, а в третий — что отважным космонавтом. Но на самом деле я ещё не выбрал профессии. В тот день мне тоже было неясно, кем я в будущем стану. «Но как это здорово, — думал я, — выйти из операционной, увидеть глаза матери, которые остановились от страха и ожидания, устало так улыбнуться и тихо сказать:"Он будет жив... и здоров. Не волнуйтесь..."»